Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

Он поднял голову и увидел испещренное шрамами, уродливое лицо. Голубые глаза чуть усмехались. Кинтейл повертел в руках медный жетон: "Капитан Хаим Горовиц, медицинская служба".

— Спросить… — велел себе Хаим. "Спросить о Мирьям, обязательно. Локоть еще болит…, это все потом". Кинтейл отбросил жетон в траву и достал из-за пояса кинжал.

— Надо знать, как это делать, — подумал мужчина. "Чтобы потом, при воинах — не ошибиться. Менева должен быть сильным, безжалостным и уметь то же самое, что умеют они. Сейчас и научусь. Только надо быстро, а то еще этот Вулф вернется, с подкреплением".

— Моя сестра, — услышал он голос юноши, — Мирьям…Мирьям Горовиц, она была у вас в лагере, прошлым летом, и сбежала. Что с ней случилось?

Кинтейл посмотрел в серые, наполненные болью глаза и рассмеялся: "После того, как я с ней развлекся и отдал солдатам? Мы ее потом подстрелили, в лесу, там же и зарыли. Соболезную, — он ухмыльнулся, — капитан. А сейчас не болтайте, мне надо сосредоточиться. Я вам помогу".

Кинтейл наклонился, и, разорвав рубашку Хаима, грубо открыл ему рот. "Вот так, — пробормотал он, заталкивая кляп на место, приматывая его тряпкой. "Всего хорошего, капитан Горовиц, — он рассмеялся. Встав совсем близко, потянув за светлые волосы, он опустил голову юноши вниз. Хаим вдохнул запах крови, дыма, пороха. Он вспомнил черные, большие глаза, игравшие золотом в свете свечи, и ее ласковый, усталый шепот: "Я так люблю тебя, так люблю!"

— Прости меня, девочка, пожалуйста, — сказал Хаим, одними губами. Кинтейл почувствовал слезы на своей руке. Примерившись, он стал орудовать ножом.

Он уходил, привесив к поясу светлые, окровавленные волосы. Кинтейл оглянулся: "Хорошо получилось. Совсем не сложно. Теперь я знаю, как это делать. Он умрет, не дождется помощи, с такими ранами не живут".

— А теперь, — Кинтейл раскинул испачканные кровью руки и сладко потянулся, — на запад. Вряд ли там найдется вождь сильнее меня. Пороха у нас хватит, мушкетов тоже, все там, — он взглянул на горы, — будет моим.

Кинтейл перешел через ручей. Он исчез в густом, светлом сосновом лесу, не обращая внимания на стоны, что неслись сзади.

— Только осторожней, — приказал Дэниел, стиснув зубы. На поляне пахло кровью, — густо, горячо, перебивая аромат сосен. "Очень осторожно. Тряпки мне дайте, я попробую что-нибудь сделать".

Он принял почти безжизненное тело. Уложив его на куртку, юноша стал перевязывать голову — ткань сразу набухала красным. Темные ресницы дрогнули. Дэниел, наклонившись, велел: "Ничего не говори. Молчи".

— Не…, индейцы…, - губы разомкнулись. "Кинтейл…Мирьям…, он застрелил…" Хаим потерял сознание. Дэниел, распрямившись, взял мушкет: "Немедленно пригоните сюда телегу с первой заставы. Баркли, Леннокс — за мной, попробуем догнать, — губы Дэниела искривились, — его светлость".

— Но, — шепнул кто-то из солдат, — капитан Горовиц не выживет…, После такого…

— Пригоните. Сюда. Телегу. Это приказ, — отрезал Дэниел. Обернувшись, он добавил: "Никому по лесу не расходиться, ждать, пока придет транспорт. Все, — он проверил заряды в пистолете и коротко велел: "Пошли!"

— Это должен был быть я, — неслышно шептал Дэниел, поднимаясь вверх, на холм. "Я виноват, я не заставил его уехать отсюда. Сейчас я догоню Кинтейла и всажу в него все пули в пистолете — за Мирьям, за Хаима, за всех. Нет, я ему прострелю руки и ноги, и пусть он катается по земле, прося пощады. Мерзавец, какой мерзавец…, - он вздрогнул и остановился.

— Никого, — раздался сзади тихий голос Леннокса. "Они все ушли, капитан Вулф, — солдат протянул руку, — смотрите".

Долина была пуста. "Мы же здесь были, с Фрименом, — подумал Дэниел, — прошлой ночью. Никого нет, только кострища и мусор какой-то".

— Вот они, — сказал, прищурившись, второй солдат. "Облако видите, капитан Вулф?"

Дэниел прищурился. На западе клубилась пыль. Он сжал руки в кулаки: "Генерал Арнольд никогда не позволит их догнать. Слишком большой риск, перед сражением. Господи, нет мне прощения, нет".

Он постоял еще несколько мгновений, глядя на сухую, осеннюю траву в долине. Глубоко вздохнув, повернувшись, Дэниел стал спускаться в лес.

Эстер наклонилась над раненым и, ласково позвала: "Сержант Фримен! Доктор вам разрешил открыть глаза!"

Длинные ресницы поднялись. Девушка подумала: "Вот и хорошо. Пулю вынули, легкое задето не было, через месяц он снова будет в строю".

— Миссис Горовиц, — Натаниэль облизал губы. Эстер потянулась за оловянным поильником. "Вам можно, — она поднесла кружку к его губам. "Пейте и спите, вам теперь надо отдыхать и поправляться".

— И почему мы не разрешаем женщинам работать в госпиталях? — доктор Абрахамс затянулся сигарой, и, выбросил окурок: "Миссис Франклин работает, но она горы перевернет, а своего добьется, упрямая женщина. Надо больше, у них отлично получается".

— Спите, — повторила Эстер, и, подоткнув шерстяное одеяло, поправив свой чепец, встала. Она взглянула в сторону выхода из палатки: "Доктор Абрахамс, вон капитан Вулф со своими людьми. И телега какая-то. Там, наверное, раненые".

— Кинтейл, — вспомнила девушка слова мужа. "Теперь они точно узнают, где Мирьям. Хаим, должно быть, в телеге, среди всадников его не видно. Ну и хорошо, — она облегченно вздохнула. Выбежав из палатки, Эстер застыла на месте.

— Стой тут, — коротко велел ей Абрахамс. Эстер, взглянув в телегу, крикнула: "Нет! Хаим! Пустите меня!"

— Капитан Вулф, — врач кивнул на Эстер и приказал: "Харпер! Все сюда! Готовьте стол!"

— Что я ей скажу…, - Дэниел сжал зубы. Поймав Эстер, обняв ее, он шепнул: "Они врачи, они сумеют, смогут…"

Эстер посмотрела на пропитанные кровью тряпки. Высвободившись из рук Дэниела, девушка сухо сказала: "Доктор Абрахамс, я буду присутствовать при осмотре".

— Но, — запротестовал старик.

— Я буду присутствовать при осмотре, — громко, раздельно повторила Эстер. Она пошла, мыть руки в тазу, что стоял у входа в палатку. Дэниел посмотрел на ее склоненную спину, и, уронив голову в руки, — опустился на истоптанную землю.

— Не надо…, - услышал он тихий голос. Эстер стояла над ним, черные глаза поблескивали. Она, сцепив пальцы, повторила: "Не надо, Дэниел. Это могло случиться с любым, и с тобой тоже. Не вини себя".

— Их было уже не догнать, — он поднял заплаканное лицо и всхлипнул. "Прости, прости меня, пожалуйста".

— Не надо, — выдохнула девушка. Одним легким движением она коснулась русой, грязной, запыленной головы. "Я пойду к Хаиму, а ты посиди с Натом — операция прошла хорошо, он поправится".